Подлинное и ложное

Что делать, если я на богослужении не всё понимаю?

Православное богослужение столь богато, что невозможно овладеть этим богатством в короткий срок. Есть такой пример из жизнеописаний древних святых отцов. Один молодой монах приходит к старому опытному монаху и говорит: «Отче, я каждый день читаю Священное Писание, но ничего в нём не понимаю, как мне быть?» Старый монах в ответ дал ему грязную корзину и велел сходить на реку за водой. Спустя какое-то время тот вернулся, естественно, с пустой корзиной. «Отче, — сказал он, — вода вытекает сквозь прутья». — «Посмотри в корзину, — сказал старый монах, — она стала чистой, хотя и не удержала воды. Так и человек: если ум и не всё постигает, зато душа очищается». Само наше присутствие на богослужении, даже если мы не все понимаем, очищает наши души. Кроме того, с годами, с опытом, благодаря самостоятельному чтению Священного Писания и духовной литературы, понимание придёт, если, конечно, мы будем духовно трудиться.

Рубить икону на куски — это кощунство. А как же тогда делят святые мощи? Кто и в каком порядке это делает?

Когда рубят икону, это, как правило, является проявлением богохульства и бесстыдно выражаемого богоборчества, тогда как разделение мощей возникло вследствие всемирного почитания святых. Когда благодаря проповеди Апостолов Церковь распространилась среди всех цивилизованных народов, то вслед за периодом первых гонений во всём православном мире утвердилось почитание и самих Апостолов, и святых мучеников. Одной из древнейших традиций стало совершение Литургии на гробницах мучеников. Несколько позже эта традиция преобразовалась в обычай закладывать частицу святых мощей в основание алтарного престола при освящении храма. Это исполняется и до сей поры. Кроме того, в каждый антиминс, то есть плат, на котором изображено положение Господа Иисуса Христа во гроб, непременно вшивается частица мощей. Антиминс всегда в свёрнутом виде возлежит в алтаре на престоле и разворачивается во время Литургии, после евангельского чтения, а вслед за Великим входом на него поставляются чаша и дискос со Святыми Дарами. Таким образом, мы видим, что использование мощей в литургической практике является древнейшим и традиционным, причём в этих случаях мощи всегда разделяются священноначалием. Кроме литургического использования мощей, почитание их проявляется как в благоговейном поклонении целым мощам того или иного святого, так и в поклонении их отдельным частям. Существуют мощевики со множеством частиц мощей различных святых, или эти частицы служат вкраплением в то или иное иконографическое изображение. Так или иначе, ничего предосудительного в раздроблении и распространении частиц мощей по всему свету нет, если, конечно, это не совершается самочинно. Поскольку высшей священнической властью в Церкви обладает епископ, то отделение и дарование частиц святых мощей совершается только с ведома и по благословению правящего иерарха, к епархии которого относится обитель или храм, где и могут находиться мощи святых угодников. Само распространение и почитание мощей святых, несомненно, происходит по особому Промыслу Божию, поскольку и через телесный состав святых, уже после их кончины, изливается сила благодати Христовой, исцеляющая, укрепляющая и свидетельствующая о конечной победе над смертью. «Владыка Христос даровал нам мощи святых как спасительные источники, которые источают многоразличные благодеяния и изливают миро благовония. И пусть никто не сомневается [в этом]! Ибо если по воле Божией истекла в пустыне вода из крепкой и твердой скалы, а для жаждущего Самсона — из челюсти ослиной, то ужели невероятно, что из мученических мощей истекает благовонное миро? Никоим образом — по крайней мере, для тех, которые знают могущество Божие и то, какой чести удостаивает Он святых» (Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Гл. XV «О почитании святых и их мощей»).

Можно ли в настоящее время ввести современный русский язык в богослужение для большего понимания смысла происходящего?

В какой-то степени русский язык давно присутствует в современном богослужении. По крайней мере, проповедь на тему евангельского чтения или праздника произносится на русском языке. Но русский язык, к сожалению, не может похвастаться такой первозданной чистотой, которая изначально принадлежат языку церковному. В церковнославянском языке нет ни одного плохого слова. Он создавался святыми людьми — святителями Кириллом и Мефодием именно как язык богослужебный, сакральный. Его грамматический строй очень схож с греческим языком. Это позволяет наиболее точно перевести и воспринять многие тексты Священного Писания. Правда, в церковнославянском языке возможна замена наиболее непонятных или неблагозвучных для современного человека слов, так называемая русификация, однако полный отказ от церковнославянского языка может лишить нас полноты богословского и поэтического звучания богослужебных текстов. Представьте, что будет, если, к примеру, пушкинского «Пророка» избавить от церковнославянской лексики и перевести на русский язык. Вместо «Восстань, пророк, и виждь, и внемли…» мы получим «Встань, пророк, смотри и слушай». Согласитесь, смысл вроде и тот же, но с поэзией дело обстоит намного хуже. В ХХ веке на Западе после Второго Ватиканского собора католики начали активно переходить в богослужебной практике с латыни на местные языки, но это вовсе не прибавило им прихожан, напротив — только уменьшило. Видимо, потому, что богослужебные тексты, ранее звучащие более таинственно и поэтично, стали восприниматься как нечто будничное, не выходящее за рамки обыденной разговорной речи. Можно сказать, что в своём миссионерском служении тот, кто проповедует о Христе, должен, по слову Апостола, для всех становиться всем, в то время как в своём богослужебном строе Церковь должна стараться возводить уже уверовавших во Христа на высоту богословского мировидения. «Бог прославляем в совете святых, велий и страшен есть над всеми окрестными Его, говорит Писание; Он страшен для самых высших Небесных Сил. Шестокрылатые Серафимы парят вокруг Его престола, в исступлении и ужасе от величия Божия произносят неумолкающее славословие, огненными крылами закрывают огненные лица: видел это тайнозритель Исаия. Человек! благоговейно прикройся смирением. Довольно, довольно, если Слово Божие, истина взойдёт в дом души при посредстве слышания или чтения и исцелит отрока, то есть тебя, находящегося ещё в младенческом возрасте по отношению к Христу, хотя по возрасту плотскому ты, может быть, уже украшен сединами» (Святитель Игнатий (Брянчанинов). Истина и Дух. Аскетические опыты. Т. 1).

Как разобраться, где смирение подлинное, а где ложное?

Подлинного смирения у нас, как известно, нет. Не надо обольщаться. Тот, кто его достиг, уже восшёл на вершину духовной жизни и уже свят. «Смирение состоит в том, чтобы ни в каком случае не почитать себя за нечто, во всём отсекать свою волю, повиноваться всем, без смущения переносить то, что постигает нас отвне. Таково истинное смирение, в котором не находит места тщеславие. Смиренномудрый не должен выказывать своё смирение смиреннословием, но довольно для него говорить «прости меня» или «помолись о мне» (преподобных Варсонофия и Иоанна совет 275). Такие слова приводит святитель Игнатий в своей работе «О смирении». Далее он говорит: «Лицемерство и человекоугодие не могут быть причиной добра... Не могут быть причиной назидания: они могут понравиться миру, потому что они всегда нравились ему... Мир любит своё; им восхваляются те, в которых он слышит свой дух (Ин 15:18–20). Одобрение миром смиреннословия уже служит осуждением ему. Господь заповедал совершать все добродетели втайне (Мф 6:1–6), а смиреннословие есть вынаружение смирения на показ человекам. Оно — притворство, обман, во-первых, себя, потом других». В самом деле, христианину, который старается жить благочестиво, совсем не нужно из себя что-то разыгрывать, быть актёром в театре `а la монастырь. «Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби», — говорит Господь (Мф 10:16). Умение общаться с людьми есть искусство, которое вполне уместно и для христианина. Хотя бы во исполнение заповеди о любви. Но это должно быть вполне искренним, не притворным. Недаром в другом месте Евангелия Господь говорит: «Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лк 12:1). Подлинное смирение благодатно, растворено чувством собственного недостоинства, ложное смирение — лицемерно, в его основе — гордость.

Почему нельзя со всеми просьбами сразу к Богу обращаться? Почему так много святых, которых сами люди причислили? Ведь в Библии этого нет?

Никто, разумеется, не запрещает обращаться к Богу напрямую, однако опыт духовной жизни показывает, что для человека, отягощенного грехом это очень непросто, этому надо учиться. И вот святые — первые в этом деле помощники, потому что они опытно это уже проходили. Ну, к примеру, чтобы научиться какому-нибудь делу или профессии на серьёзном уровне, как правило, нужен учитель или наставник, у которого перенимается профессиональный опыт, потому что овладеть той или иной профессией одному гораздо более сложно, чем под руководством того, кто этой профессией уже давно обладает. Так и в деле обретения Царствия Небесного: это ведь жизнь вечная в общении с Богом, чему надо учиться и учиться! И честное слово, не вижу, почему это вдруг святые угодники могут быть здесь не помощниками, а помехой?! И кстати, почему Вы говорите, что в Библии ничего не говорится о святых? А Пророки Ветхого Завета? А Предтеча и Креститель Господень Иоанн? А сами Апостолы, творящие великие чудеса и проповедавшие о Воскресении Христовом с силою и славою великой, разве они не святы? Поэтому обратите внимание на то, что на самом деле в Церкви и христианской истории вообще верующие люди действуют не как обособленные индивиды, а как свободные личности, соборно объединённые единым поклонением Богу в духе и истине.

Как быть, когда рядом совершается явное зло — осудить, вмешаться или проявить смирение, терпение к недостаткам людей и видеть в них только образ Божий?

Всякому человеку, а тем более христианину, от Бога дана совесть — то, что и называется голосом Божиим в человеке. Верующий во Христа как никто другой призван учиться поступать по совести. В мире, который во зле лежит и где «всюду страсти роковые», жить по совести — дело нелёгкое, это целое искусство. Стараясь исполнять евангельские заповеди, мы вовсе не должны полагать, что у нас на все случаи жизни есть одно правило, своего рода палочка-выручалочка, которая позволит нам бездумно сделать хорошую мину при плохой игре. А если у нас есть такого рода склонности, тогда мы, скорее всего, фарисеи, а не христиане. Вера во Христа должна делать нашу жизнь не облегчённой, но — ответственной. И эта ответственность должна быть творческой. Безусловно, во всяком человеке надо стараться видеть, прежде всего, образ Божий и научаться терпению к недостаткам ближнего. Заповедь о любви к врагам предполагает евангельское смирение перед злом, направленным лично против нас. Но если рядом с нами кого-то убивают, грабят, унижают, если рядом воруют, лжесвидетельствуют, а мы «смиренно» терпим это и помалкиваем, когда в наших силах этому злу хоть както воспрепятствовать, то это уже не смирение, а предательство духа и смысла евангельских заповедей. В истории были случаи извращённого понимания евангельской нравственности. Характерный пример — учение Льва Толстого. Одна из лучших книг философа Ивана Ильина «О сопротивлении злу силою» была написана именно как полемика с толстовством, утверждавшим, что всякое сопротивление злу бессмысленно. Христианину в Таинстве Крещения даётся власть попирать всю силу вражию и вообще на дьявола плевать. В Крещении человек становится воином Христовым. И хотя, как говорит апостол Павел, «наша брань не против крови и плоти, но... против духов злобы поднебесных», против собственных грехов и страстей. А значит, равнодушие по отношению к творящемуся вокруг злу никак не должно быть свойственно христианину и тем более, не должно отождествляться с добродетелью смирения.

Святые Апостолы были учениками Господа Иисуса Христа, праведнейшими из людей, которым предназначалось особое место в раю, а все они, кроме Иоанна Богослова, закончили свою жизнь мученически. Почему Господь допустил мучения своих учеников? Почему никто не почил мирной тихой смертью? Или только через мученичество лежит путь ко спасению?

Мученичество святых Апостолов было, прежде всего, для свидетельства их веры в Воскресение Христово. Буквальный перевод слова «мученик» с греческого звучит как «свидетель». Апостолы и есть главные свидетели евангельской истины во Христе. Чтобы их слово, их проповедь были наиболее убедительными, Господь попустил им свидетельствовать не только всей их земной жизнью, но и смертью.

Как отличить суждение от осуждения?

Часто между суждением и осуждением грань очень тонкая — особенно в различных разговорах и обсуждениях жизни и поступков третьих лиц. Здесь барометром также должна быть наша совесть. В борьбе с осуждением важно не участвовать в праздных разговорах, отгонять молитвой приходящие на ум осуждающие мысли и не забывать о собственных грехах и неблаговидных поступках. «Бегай всегда чрезмерностей и недостатков в добродетелях, а ищи претрудно середины, чтобы творить всё в своё время и в должной мере… Одна только чрезмерность благословенна — это любить врагов, быть в мире с ненавидящими, благотворить злотворящим, благословлять клянущих и злословящих, любить всякого человека, как себя и даже более себя, как и Христос возлюбил нас» (Палестинский патерик. ТСЛ, 1996. С. 104).

Прошу Вас, помогите разобраться вот в чём. Господь рассказал притчу о нищем Лазаре, который отнесён был ангелами в рай в лоно Авраамово. В Священном Писании говорится, что при схождении во ад по своём воскресении Господь наш Иисус Христос освободил праведников от уз для будущей жизни в раю. Скажите, пожалуйста, до Воскресения Христова души праведников попадали в ад или всё-таки в рай?

До Воскресения Христова души всех ветхозаветных праведников, начиная с праотца всех людей Адама, сходили во ад, в преисподние глубины земли, потому что путь в Царство Небесное грехопадением прародителей был закрыт. Поэтому человек своими силами не мог взойти обратно на небо, это проделывает Богочеловек Христос тем, что в Самом Себе преклоняет духовное небо к земле, благодаря Своему боговоплощению, возвращает человека к Богу. Другое дело, что, как говорят святые отцы, в то время в аду тоже были разные места. В отличие от нераскаявшихся грешников ветхозаветные праведники пребывали «на лоне Араамовом», там, где, хотя и не было прямого общения с Богом, они, праведники, не испытывали явных мучений.

Здравствуйте! Поясните, пожалуйста, почему Вы говорите, что мы не достойны Божиих даров, если Иисус говорил, что будем делать больше, чем он? Татьяна.

Святые отцы, истинные ученики Христа, за время всей новозаветной эпохи сотворили очень много добрых дел — среди разных народов и на разных континентах, потому что время самой евангельской истории, когда Сам Христос ходил по этой земле, ограничивается тремя с половиной годами, после чего (после Своей Крестной жертвы и Воскресения) Господь восходит на небеса. Однако всё то, что совершают святые, осуществляется силой Божией, богочеловеческим действием, а не одними человеческими силами. Христос, когда указывает, что «верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду» (Ин 14:12), говорит о силе веры, а не о достоинстве или равночестности его учеников Ему Самому. Кроме того, мы можем обратить внимание на другие слова Христа Спасителя в Евангелии: «Так и вы, когда исполните всё, повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк 17:10). Согласитесь, что данный императив, уподобляя делателя «рабу ничего не стоящему», вовсе не призывает христианина думать о каком-то своём достоинстве по отношению ко Христу Спасителю.