Батюшка, у меня в разговоре с одним человеком возникло затруднение по поводу библейских стихов: «Когда дерутся люди, и ударят беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда, то взять с виновного пеню, какую наложит на него муж той женщины, и он должен заплатить оную при посредниках; а если будет вред (согласно переводу Ветхого Завета Селезнёва с древнееврейских текстов — если женщина умрёт), то отдай душу за душу» (Исх 21:22-23). И вот этот человек мне говорит, что из этих стихов следует, что для Бога зародыш человека (независимо от сроков) не является собственно человеком до рождения, то есть аборты, по мнению этого человека, не являются грехом перед Богом, якобы исходя из этих стихов. Я не знаю, как разрешить это за труднение про «отдать душу за душу», а за выкидыш — пеню. Объясните, пожалуйста. Виктор.

Уважаемый Виктор! В данном случае надо помнить, что речь всё-таки идёт о ветхозаветном законодательстве, которое имеет свою специфику, применительно к конкретной эпохе, психологии и менталитету древнего человека. На самом деле, если вдуматься, то здесь вовсе никак не оправдывается грех аборта как такового (убийство ребёнка во чреве и в древние времена рассматривалось как тяжкий грех). Здесь говорится о ненамеренном убийстве. И если таковое произошло по отношению к женщине, то наказанием становится смерть. А ведь, между прочим, для многих древних (и современных соседей Израиля) рабское подчинённое положение женщины было совершенно обыденным явлением, так что даже среди некоторых языческих племён намеренное убийство женщины (жены, к примеру, или дочери) не влекло никакого наказания и находилось целиком в произволении (и произволе!) главенствующего мужчины. Так что само по себе указание в Законе Моисеевом на то, что невольное убийство беременной женщины столь сурово наказуемо, есть достаточно высокая нравственная норма для древних сообществ. Мы же, живя спустя тысячелетия, имеем более гуманную психологию, поэтому попытка современного человека не считать аборт убийством и грехом — это немалая дикость, которой, наверное, удивился бы и древний человек.