Агафонов Н.В. «Жены-мироносицы» - ГЛАВА 26

Приближался праздник Пасхи, и в Иерусалим потянулись толпы паломников из разных мест. Иисус Христос вместе с учениками вышел из Ефраима и направился в Иерусалим. Женщины, пребывавшие все это время рядом со Христом, тоже с радостью последовали за Ним на великий праздник. Одна Саломия, казалось, не разделяла всеобщей радости. Она шла в глубокой задумчивости. Какое-то неясное предчувствие не давало женщине покоя. Последние события казались ей предвестниками надвигающейся беды. «Но что же может произойти, — размышляла женщина, — ведь Иисус есть истинный Мессия. Почему же Он говорит о том, что Его должны в Иерусалиме схватить враги и предать смерти? Может ли такое случиться с Мессией — Христом, обещанным пророками?» Она вспомнила, как три года назад пришли в дом два ее сына и с восторгом рассказали, что повстречали необыкновенного Учителя, на которого сам Иоанн Креститель указал как на Мессию. Саломия почему-то сразу поверила своим сыновьям. Второй ее сын, Иоанн, родился, когда Саломия и Зеведей уже потеряли всякую надежду, что у них будет еще один ребенок. Ведь после рождения первенца Иакова прошло шестнадцать лет. И вот Господь вновь посетил их Своей милостью. Иоанн был особо одарен в изучении наук, хотя уже с раннего отроческого возраста ходил вместе с отцом и старшим братом на рыбную ловлю, но все остальное время предпочитал проводить за чтением Закона и пророков. В пятнадцать лет он знал Писание не хуже начальника капернаумской синагоги. Саломия в своем сыне души не чаяла и заслуженно им гордилась. Муж скептически отнесся к известию сыновей об Учителе, которого они обрели.
— Может ли быть пророк из Назарета? Разве вы не знаете, что Он сын плотника Иосифа, моего тестя? — Зеведея сердила, как ему казалось, глупость сыновей. Когда же, вернувшись после неудачного ночного лова, сыновья уговорили его вновь выйти на глубину и закинуть сети, потому что об этом им сказал Учитель, он с удовольствием исполнил просьбу. «Наступил рассвет, какая уж тут ловля, — рассуждал Зеведей, — но пусть дети убедятся, что этот Иисус вовсе не пророк». Когда же сети едва смогли вытащить от небывалого улова, Зеведей смутился, но упрямство не позволило ему признать в Иисусе пророка.
— Это простая случайность, — говорил он, выбираясь на берег.
Иаков и Иоанн заявили, что покидают домашний очаг и идут за Иисусом из Назарета, своим Учителем, чем Зеведей был крайне рассержен. Он во всем винил Саломию, которая, по его словам, только и делала, что постоянно забивала головы сыновей всякими россказнями о Мессии.
— Я тоже верю, что Иисус послан Богом, — сказала в ответ на его упреки жена.
— Тогда иди вслед за ними! — вскричал в негодовании Зеведей.
Он считал, что жена одумается, раскается и будет сама уговаривать сыновей оставить Иисуса, ведь ее слово на них было очень действенно. Но к удивлению мужа, Саломия собралась и ушла. Раз ее сыновья признали в Иисусе обещанного пророками Христа, то и она также без колебаний уверовала, что Учитель является истинным Мессией. Где-то в глубине души Саломия сознавала, что последовала за Иисусом еще и потому, что хотела быть рядом со своими детьми. Не сказать, что ей при воспитании детей всегда было просто совладать с их горячим нравом. Но, являя им свою материнскую любовь и непрестанную заботу, она тем самым направила горячность их сердец к любви. Это чувство в Иакове и Иоанне нередко переходило от ревностного горения сердца к Богу до пламенной ненависти ко злу.
Материнская любовь всегда страдает некоторой долей слепоты, и Саломия не была исключением. Ее материнскому чувству льстило, что Иисус особо выделяет ее сыновей среди других учеников. Даже то, что Учитель именует их Воанергес, т.е. «сыны грома», ей нравилось. Хотя самому Иисусу приходилась не раз сдерживать излишнюю горячность Иакова и Иоанна.
Теперь же, когда на пути в Иерусалим Иисус ясно открывал своим ученикам, что Его там ожидает осуждение на смерть, Саломия чутко прислушивалась к этим пророчествам, и в ее душу все более и более проникала неосознанная тревога. Но умы учеников, охваченные земными мессианскими чаяниями, понимали Христа по-своему. В речах Учителя они больше обращали внимания на пророчества о Его воскресении. В этом пророчестве они видели предсказание о скором установлении мессианского царства. Чувство волнения, охватившее учеников от предстоящих великих событий, заставило их задуматься о своей собственной судьбе в будущем Царстве Христа. Эти мысли и чаяния сыновей передались и Саломии. Она уже стала беспокоиться, как бы Иакова и Иоанна не обошли другие ученики при установлении Иисусом Христом Своего Царства. Это было бы в глазах Саломии великой несправедливостью.
Разум Саломии не мог воспринять еще всей глубины евангельского откровения, ведь и сами апостолы не понимали до конца значение жертвенного служения Христа. Саломия решилась идти прямо к Христу и хлопотать о судьбе своих сыновей в новом мессианском Царстве.
«Я ведь хочу попросить не за себя, а за любимых своих детей», — успокаивала себя Саломия, подходя к Иисусу. Но когда она Ему поклонилась и хотела уже говорить, то так разволновалась и оробела, что начала говорить невнятно и сбивчиво. И наконец совсем остановилась в смущении. Господь, как сердцеведец, уже знал, о чем она хочет просить, но чтобы это могли слышать другие, переспросил:
— Чего ты хочешь?
И тогда, набравшись смелости и ободренная вопросом Христа, она сказала:
— Господи, я хочу, чтобы мои два сына сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем.
— Не знаете, чего просите, — без всякого гнева, а как-то даже грустно ответил Господь, — можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь?
Пройдет совсем немного времени, и Саломия поймет всю горечь этих слов Спасителя. Не раз содрогнутся душа и сердце этой доброй женщины, когда она будет стоять на Голгофе у подножия Креста с распятым на нем Божественным Учителем и вспоминать Его пророческие слова. Суть этих слов для Саломии станет понятна уже во время суда над Христом. И поняв, о какой чаше говорил Господь, она уже не отступит от своих обещаний пить эту чашу вместе со Христом. Она пойдет за своим Учителем на Голгофу. Пойдет, несмотря на страх быть схваченной и казненной вместе с Ним. Пойдет, потому что любовь этой женщины к своим сыновьям уже неразделима в ней с любовью ко Христу. Но все это будет потом, а сейчас, еще не понимая таинственных слов Христа, простодушная женщина с готовностью ответила:
— Можем.
— Чашу Мою будете пить, — сказал ей Христос, — и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую не от Меня зависит, но кому уготовано Отцом Моим.
Ученики слышали этот разговор Христа с Саломией и ее сыновьями и были возмущены, что кто-то без них уже начинает делить власть в будущем Царстве. Они стали попрекать Иоанна и Иакова, указывая им на то, что не только они достойны занимать почетные должности при воцарении Мессии на троне Давидовом. В начавшийся между ними спор, кто из них должен занять какое место в будущем царстве, вступил и Иуда Искариот. Он сказал, что не претендует на первые места, а готов в новом Царстве заниматься тем, чем занимается и сейчас, то есть собирать деньги в государственную казну. Иисус, услышав споры своих учеников о власти, подозвал их к Себе и сказал:
— Вы знаете, что князья народов господствуют над ними и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.
Ученики словно опомнились от увлекших их споров из-за власти и, устыдившись своего себялюбия , больше уже на эту тему не заговаривали.

• Вперёд