Воскресное Евангелие (10)
Петр с апостолами, своими друзьями, пошел ловить рыбу. И когда они, проловив долгое время, ничего не поймали, то, подплывая к берегу, увидели Человека, Который сказал: «Дети! есть ли у вас какая пища?» — и велел им снова забросить сеть. Они забросили и поймали множество рыб, как потом оказалось, сто пятьдесят три. И Иоанн сразу шепнул Петру и всем остальным: «Это Господь». Как он это почувствовал? Он был самый любимый ученик Спасителя, потому что больше всех любил Христа. И вот эта любовь к Богу дает возможность каждому человеку открывать для себя присутствие Божие в самых обычных вещах и делах.
Люди гордые обычно хотят что-то совершить, чтобы прославиться, и под предлогом пользы другим на самом деле мечтают о собственной славе. Очень часто можно слышать от людей искусства, что они, собственно, хотят другим послужить: и писатели пишут для людей, и художники пишут для людей, и музыканты пишут для людей, и так далее. На самом деле не для людей, как правило, а для похвалы от людей. Вот что является движущей силой — тщеславие. В этом ряду можно назвать и целителей, которые якобы хотят всех людей исцелить и вроде делают добро, а на самом деле стремятся, чтобы люди поблагодарили. Многие из них даже деньги отказываются брать, потому что то удовольствие, которое человек получает от похвалы, от этой славы, бесконечно слаще денег. Из-за этого и богатые люди часто занимаются филантропией, какую-то часть уделяют неимущим.
А почему мы называем это тще-славием, то есть тщетной славой? Потому что человек призван не к славе от людей, а к славе от Бога. Что же такое слава Божия? Это есть нетварные энергии, которые исходят от Бога и пронизывают тварь, облагодатствованную Богом. Господь говорил Своим ученикам: «Вы — свет мира». И свет Божественной славы, который бывает воспринят сердцем человека, начинает излучать все его существо. Поэтому святому пророку Моисею, когда он спускался с горы Синай, пришлось платом покрыть свою главу, потому что лицо его так сияло, что можно было ослепнуть. Этот свет славы Божественной видел и Мотовилов, когда им сияло лицо преподобного Серафима.
Вот к этой славе призван человек. Поэтому всякая другая слава является суррогатом, заменителем. Поэтому она и называется тщетной, потому что зависит от чувств людей, а чувства зависят от настроя. Иногда даже человек не с той ноги встал, и уже настроение меняется. Настрой зависит от многих причин: от погоды, от физического самочувствия, от всяких мечтаний. Вот лежит человек и о ком-то думает, сначала, может быть, хорошо, потом начинает вспоминать его недостатки, потом уже чувствует в душе какое-то раздражение, потом так дальше, дальше, а потом смотришь, он уже перевернулся на другой бок, и уже расстроился, и уже сон прошел, и уже в душе возникло настроение раздражительности, печали, осуждения или обиды. То есть на самом деле ничего не произошло: ну лег человек усталый в постель, и вот проходит несколько минут — а он уже вошел в раздражение, хотя никаких внешних причин не было, одни только мысли, беседа с дьяволом или с одним из его приспешников.
Поэтому настроение мимолетно. Дьявол может и одного человека, и целую семью, и целый даже народ, иногда все человечество настроить. А теперь уже и нет нужды дьяволу работать над каждым индивидуально, ввергать в какое-то беснование, достаточно двух-трех людей настроить: режиссера, выпускающего и комментатора телевидения — и вот комментатор будет сидеть и настраивать десять миллионов человек: свои мысли, чувства, отношение он передаст этим десяти миллионам и моментально их настроит то за, то против, в зависимости от того, как настроен он сам. Он может их раздражить, приподнять либо, наоборот, успокоить. То можно сказать, что в стране нет мяса, сейчас умрем от голода, — и вот уже все чувствуют, что голодно стало, на одной вермишели очень жить тяжело. А можно, наоборот, сказать, что мясо вредно, что нормальные люди его не едят, — и глядишь, действительно оно как бы и не нужно.
Человек в таком мечтании пребывает, и дьявол с ним может делать все, что угодно. Поэтому для дьявола мировую войну разжечь не составляет труда, достаточно вложить мысли о том, что невозможно больше уже терпеть, лучше умереть стоя, чем жить на коленях, вот давайте сейчас возьмем все автоматы и перестреляем друг друга. И так в каждой семье происходит: один сказал что-то, и дьявол так устраивает, что он скажет именно то, что неприятно другому, а тот по несдержанности тут же ответит — и уже скандал, таска волос, развод, и вот уже и дети беспризорные, и все развалилось, и вместо семейного очага — одни обломки.
А Христос, видя все это, решил от этого ужаса человека спасти. Он пришел на землю и ученикам Своим показал, что заботится о них и, что бы они ни делали, Он всегда стоит на берегу. И когда они подплыли к берегу, то увидели, что костер разложен и рыбка лежит уже поджаренная. А Он говорит: «Придите, обедайте». Господь все для этого уже приготовил, потому что они были Его учениками, Он их любил, Он Сам заботился о них. Он же сказал: «Не заботьтесь, что вам есть и что пить»? Сказал, и они Ему поверили. Раз поверили — «придите, обедайте». Не поверили? Ну что же, сидите голодные. Вот Илья пророк поверил, и ворон ему хлеб приносил, а все остальные с голоду умирали. Откуда этот ворон взялся? Да Бог его знает. Как ворона можно убедить в том, чтобы каждый день хлеб носить? Но вот носил же, это же факт!
Попечение Божие о нас раскрывается и в самых обыденных вещах. Нам только нужно все время проявлять веру Ему, веру каждому Его слову, веру в Его любовь, веру в Его заботу о нас. И от этого рождается желание как-то Богу послужить. Человек уже не стремится к славе, он даже старается бежать от нее, потому что все похвалы людские обычно обременительны, тяжелы и только мешают, как какие-то помехи, видеть в нашем бытии движение промысла Божия. И человек стремится жить вот этим ожиданием Господнего попечения, все время об этом помнить, все время ходить перед Богом, держать память о Боге. А для этого святые отцы нам заповедали все время стараться какую-то краткую молитву иметь в уме, чтобы все время обращаться к Богу. В древности многие преподобные какое-то слово из псалма говорили или молитву мытаря: «Боже, милостив буди ми, грешному». Но большинство склонялось к тому, что лучше Иисусовой молитвы нет ничего: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Потому что в этой молитве все Евангелие заключено. Но эта молитва очень трудная и насыщенная, не все могут умом и сердцем ее объять. Тогда можно просто: «Господи, помилуй».
Мы в обычной жизни часто произносим имя Божие, но всуе, а Господь это еще через пророка Моисея, за полторы тысячи лет до Христа, запретил. Потому что когда всуе, это значит без почтения и благоговения. Поэтому если ты говоришь: «Господи», — то надо ставить себя в этот момент перед Богом, и всегда если уж обращаешься к Богу, то со страхом, с трепетом, с благоговением, с величайшим почтением, со смирением, с чувством глубокого недостоинства. А если не можешь поставить себя так перед Богом, то тогда всуе говорить не надо. Поэтому в утренних молитвах написано: прежде чем молиться, постой, помолчи, подумай, к Кому сейчас ты будешь обращаться, перед Кем ты стоишь.
И если в таких кратких молитвах, или, как отцы говорили, в поучении, все время пребывать, то постепенно рождается благоговейное чувство присутствия Божия, то есть вера наша говорит нам, что Бог-то всегда с нами, Он вездесущ и всеведущ и, куда бы мы ни шли, где бы мы ни были, Господь всегда видит все и все про нас знает. Только мы, грешные, отвлекаемся от Него, поэтому вытворяем всякие глупости и допускаем какие-то мысли нехорошие, мечтания нечистые, или злобу в сердце, или что-нибудь иногда приврем. А Господь все видит. Поэтому нам надо стараться жить как Иоанн, любимый ученик Христов. Он стоял на страже своего сердца и, как увидел чудо, сразу понял, что это Господь. А ведь такие чудеса, если бы мы были внимательны к своей жизни, они у каждого из нас совершаются на дню по несколько десятков раз. И если бы мы непрестанно учились ходить перед Богом, тогда бы вся наша жизнь превратилась в одно сплошное чудо. Потому что мы видели бы, как Господь действует в нашей жизни, как Он печется о нас, как Он заботится, как Он уберегает от того или другого. Это видение рождается от чувства благоговения. И все время устремляться к Богу, все время взывать к Нему возможно только по любви.
Что вообще мы можем Богу дать? Ведь все и так Его, и мы сами Ему принадлежим. Что мы можем? Только благодарение Ему принести, послушание, терпение в несении креста, чтобы Господь видел, что мы не ропщем, стараемся. Поскользнемся, упадем — отряхнемся, встаем и идем дальше, еще с большей осторожностью. Вот так совершаем свой жизненный путь, не ради тщетной славы от людей, а ради того, чтобы Господь был бы рад и доволен, глядя на нас. То есть надо нам учиться ходить перед Богом. Тогда в каждом незначительном событии нашей жизни мы Бога увидим, мы Его почувствуем, мы не будем отвлекаться от Него. Потому что на самом деле любое отвлечение ума ли, языка ли, сердца ли от Бога — это уже грех.
Вот некоторые не знают, что такое грех. Думают, грех — это убить, ограбить или еще что-то, и поэтому даже мучаются: какие бы на исповеди еще грехи назвать? Вспоминают, что двадцать восемь тысяч лет тому назад я вот то-то сделал. А ведь грехом является малейшее уклонение человека от Бога в поступке ли, в слове, в мысли, в дыхании, в чувстве, потому что грех — это есть жизнь, отдельная от Бога. Просто степень греха бывает разная: один уклоняется в убийство, другой — в болтовню, третий — в сидение у телевизора, четвертый — в собственные мысли, на вид безобидные.
Поэтому не надо нам довольствоваться только богослужением. Это, конечно, необходимая вещь, богослужение нас воспитывает, вразумляет, назидает. Каждое его слово — это величайшая драгоценность, сохраненная нам святыми отцами, донесенная до нас Церковью. Но этого недостаточно. Один преподобный, почти наш современник, говорил, что для стяжавшего непрестанную молитву, хождение перед Богом это уже все как бы и необязательно. Это не значит, что богослужением можно пренебрегать. Просто надо идти дальше, надо все время идти дальше. И путь этот бесконечен. Вот многие из нас иногда на целый день о Боге забывают. И надо сначала стремиться к тому, чтоб хотя бы сократить это время до половины дня, а потом стараться, чтобы и ни на час не отвлекаться от Бога. Недаром великий святитель Иоанн Златоуст составил молитвы на каждый час и каждый час такую молитву повторял, для того чтобы каждый час быть в этом поучении, чтобы свое сердце возгреть, чтоб оно запылало любовью к Богу. Это очень важно.
И так душа наша должна постепенно созидаться, чтоб не попусту мечтать, осуждать, строить какие-то планы, а все время бдеть над своим сердцем и все время устремлять его к Богу. А это тяжелей всего на свете, это гораздо тяжелей, чем научиться какому-то ремеслу или какие-то задачки решать, это требует напряжения не только ума, не только тела — всего состава человека. Поэтому здесь постепенность нужна, нужно упражняться в этом всю жизнь. И не обязательно, что каждый из нас этому научится, это уж кому Бог даст. Но Бог дает только за усердие. Так не бывает, чтобы молитва у человека прямо потекла. Нет, это все созидается, как правило, годами. И если такой добрый навык у нас возникнет, тогда все время мы будем жить здесь, на земле, пребывая в Царствии Небесном. То есть вся наша жизнь превратится в сплошное богослужение.
Мы будем жить, обращаясь к Богу, пребывая в беседе с Ним, стоя все время перед Ним, и Господь нас будет осиявать лучами славы Своей. Тогда все мирское для нас побледнеет и посереет и как бы перестанет существовать. Тогда мы увидим мнимость и иллюзорность этого видимого мира. Потому что он пошлый и временный, а слава Божия, она настоящая и вечная. Тогда все у нас перевернется, чего Господь, собственно, и требует: чтобы выйти из мира в жизнь духовную. Тогда человек вроде и живет на земле, а на самом деле он в Царствии Небесном, и тому, что для людей важно — всему этому материальному и видимому, что можно потрогать, — он совершенно не придает значения, как какой-то рваной бумаге, которая ни к чему уже не годна. Потому что действительно все, что мы видим, это все подлежит тлению, и уничтожению, и огню. А в огне не теряется только огонь.
Господь говорит: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» И мы должны быть носителями этого Божественного огня, который есть благодать Божия. И самым важным и главным путем к этому является молитва. Поэтому, помолившись здесь, в храме, искупавшись в благодати Божией, нам надо сохранить это и выходя из храма, надо это не терять. Поэтому надо стараться, чтобы поведение наше было спокойное, стараться не раздражаться, не гневаться, громко не разговаривать, не шуметь, никого ни в коем случае не обижать, не осуждать, так все ровненько, спокойненько, как Амвросий Оптинский говорил: «Всем мое почтение». И иметь в уме самое главное: чтобы нам ничем от Бога не отойти. Поэтому не надо ни к кому ни приставать, ни учить; надо заниматься своим сердечком. И если что-то в твоем сердечке управится, устроится правильно, тогда вокруг тебя все само устроится хорошо и правильно. Потому что Сам Господь будет на бережке стоять, за тобой наблюдать и все тебе приготовит за одно твое усердие и любовь к Нему, за твое доверие к Нему. Коли ты Ему доверился, делаешь так, как Он тебе заповедал, все остальное Он за тебя сделает. Будем же, по милости Божией, научаться этому. Помоги нам всем, Господи. Аминь.
Храм Святителя Митрофана Воронежского,
19 октября 1991 года, вечер