Память Параскевы Пятницы и свт. Димитрия Ростовского
Сегодня мы правили службу двум святым: Параскеве Пятнице и святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому. Параскева жила в III веке. Само ее наречение было очень необычным: отец и мать ее были христианами и очень почитали пятницу, потому что в этот день был распят Христос, и дочь свою они назвали Пятница (по-гречески Параскева). Девочку так хорошо воспитали, что она решила не выходить замуж, чтобы всю свою жизнь посвятить Богу. И закончила жизнь мученически, принесла себя в жертву Богу.
Святитель Димитрий жил в конце XVII — начале XVIII века. Он родился под Киевом, был монахом, потом посвящен в епископы для того, чтобы уехать в Сибирь, но по состоянию здоровья ему переменили кафедру, и он остался в Ростове Великом. Его подвиг совсем иной — главным делом его жизни было составление житий всех святых, к тому времени прославленных святой Церковью. Он собирал их по многим источникам: по великим Четьим Минеям митрополита Макария, по греческим спискам и латинским сборникам житий. Потратил на это очень много лет и составил четыре огромных тома. Этими житиями и до сих пор пользуются.
Мы видим, что каждый святой прославился каким-то своим подвигом. Не так важно, чем и как человек старается служить Богу, лишь бы он Ему служил. Наша беда часто заключается в том, что все у нас направлено на служение самим себе. Для этого люди получают образование, специальность, для этого женятся, для этого детей рожают и постоянно стремятся получше устроиться в жизни, чтобы все было хорошо. А Бог занимает у них какое-то второстепенное место (я уж не говорю о тех, кто о Боге даже не помышляет): когда что-то с человеком случилось или заболело что, ему Бог понадобился; если надо какую-то вещь освятить, тоже Бог нужен. Бог имеет в жизни человека какое-то прикладное значение, человек пользуется Им в случае нужды.
А ведь Господь создал человека для того, чтобы человек Ему послужил. Мы не сами себя сочинили, и не родители нас придумали. Родители — только орудия нашего появления на свет, а на самом деле это Бог так премудро устроил, это Он нам душу создал из ничего. Поэтому естественно было бы для человека как-то Бога за это отблагодарить. И те люди, которые глубоко Бога познали, стремились свою жизнь Ему посвятить — для этого они и крестились. Сейчас тоже много людей крестится, правда, не зная зачем. Спрашиваешь (сейчас уже устал спрашивать): зачем ты крестишься или зачем ты крестишь детей? Не знает. Одни отвечают, что обычай такой; другие говорят: мы хотим веровать; третьи еще какую-то причину изобретают. А ведь что такое крещение? В крещении человек дает обет, что с этого момента он всю свою жизнь, все свое время, все свои силы, способности, дарования духовные, душевные, физические — все отдает на службу Богу. Всего себя до конца. И если человек готов к этому, то он должен креститься.
Скажут: что же, всем священниками, что ли, становиться? Нет, совсем не обязательно. Дело в том что каждый человек призван к священству. Вообще кто такой священник? Изначала, из самой глубокой древности это тот, кто приносит Богу жертву. Так вот, христианин должен всю свою жизнь принести в жертву Богу. Бог ему дал жизнь, а христианин должен эту жизнь Ему возвратить — только возвратить, еще как бы приукрасив, то есть так свою жизнь устроить, чтобы, глядя на нее, можно было сказать: да, он своей жизнью Бога прославил.
И одни прославляют Бога девством своим, как Параскева, и мученичеством. У нее был выбор — поклониться мерзким идолам или остаться верной Христу, и она решила: отдам я лучше жизнь за Христа, но идолам не поклонюсь. И отдала свою жизнь, хотя трудно, и больно, и железными крючьями мясо с костей сдирали, но молодая девица все это претерпела — ради Христа. А митрополита Димитрия никто к мученичеству не призывал. Был он монах, желал только молиться Богу, но Господь призвал его на кафедру. Он стал проповедовать, учить слову Божию. Когда он приехал в свою епархию, то ужаснулся: священники были в таком дремучем состоянии, что многие не знали даже грамоте, Псалтирь не умели читать. Как они служили?! Некоторые просто не понимали, чего он от них хочет, о чем их спрашивает. А он там порядок навел, и занимался трудным научным делом — для себя, что ли, для своей славы? Деньги, что ли, зарабатывал? Нет. Опять же — чтобы Бога прославить, ради Господа, чтобы люди это могли читать, назидаться. Им двигала любовь к Богу и к людям. Когда он умер, в келье стали убирать, смотреть, что там есть, — митрополит все-таки, — но нашли только книги и смену одежды, самое необходимое, больше ничего. Больше у него ничего и не было, он никогда к этому, собственно, и не стремился.
И нам надо учиться, как апостол Павел говорил, все делать во славу Божию. Вот мы просыпаемся утром, первая наша мысль какая должна быть? Не о еде, не о том, что нам на работу бежать или еще какие-то дела делать. Первая наша мысль должна быть о том, что в эту ночь в Москве по крайней мере триста-четыреста человек не проснулись, умерли, а мы еще живы. Слава Богу, значит, нам дает Господь время на покаяние — один день. С чего надо его начать? Как дом строят с фундамента, так фундамент нашего дня — это утренняя молитва. Надо помолиться Богу, постоять, попросить у Него помощи, вспомнить о своих грехах. Какие у меня есть грехи, чем я отгоняю от себя Бога Духа Святого, чем Его прогневляю? Зависть ли у меня, раздражительность, болтливость, истеричность, себялюбие? О чем мне надо у Бога просить, чтобы от чего Он меня предостерег? Не введи меня во искушение, избавь меня от лукавого. В чем это проявляется? Вот в том-то и в том-то. Господи, Ты меня избавь, очисти, сохрани, укрепи. Вот, день передо мной лежит, я хочу в этот день послужить Тебе.
Как послужить? Хорошо в церковь прийти, помолиться, излить Богу свою любовь. Можно ради Господа, для того чтобы приблизиться к Нему, Евангелие почитать. Можно жития святых или святых отцов почитать. Это замечательно. Господь говорил: «Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Значит, ближнему чем-то угодить — не ради этого ближнего, а ради Господа. Он, видя наше такое усердие, благословит нас. Он увидит, что мы не себе угождаем. Кому охота к какому-то больному идти, куда-то ехать кого-то навещать? У самих дел полно. А человек отрекается от себя. Раз ты себя посвятил, значит, в ущерб себе делаешь что-то, с кем-то возишься, кому-то помогаешь, хотя у тебя самого голова о другом болит. Что-то малое сделал — опять ради Господа: вот, Господи, прими это.
Еще как можно Богу послужить? Какое-нибудь искушение потерпеть. Каждый день случается что-нибудь для нас неприятное, бывает, даже горе нас посетит, или болезнь, или еще какая-то скорбь, или обидел кто-то. Но без воли Божией волос с головы человека не падает. Значит, надо вспомнить, как Господь учит это все преодолеть: со смирением, с терпением, с верою в то, что это с нами случается по нашим грехам; попросить у Бога терпения, чтобы помог преодолеть. Преодолел — опять не своей силой, а силой Божией — поблагодари Бога: слава Тебе, Господи. И среди дня надо всегда о Боге помнить, к Богу обращаться — например, перед едой помолиться. Ведь это же не мы выращиваем пищу, которую едим, кто-то нам готовенькое приносит, какие-то дяди для нас делают, нам только сварить да съесть — вот вся задача. А выращивает-то Бог, это Он нас кормит, больше никто. И надо хоть поблагодарить Бога, помолиться. И так часто, перед каждым делом.
Вот незаметно день к вечеру подошел. Опять помолиться надо. День венчает вечерняя молитва. Вспомнить: сегодня день прожил, слава Богу; вот ложусь спать. Другие люди сейчас тоже ложатся, и многие сегодня умрут. А умру ли я сегодня? Могу и умереть, сердце остановиться может в любой момент. А может быть, Господь еще даст пожить. Чего я сегодня все-таки не сделал, что не докончал? Чем я согрешил? Может, обидел кого, может, рассердился, может, поленился, может быть, себя как-то особенно пожалел, позавидовал кому, обиделся на кого, не дай Бог, спаси и сохрани. Если что было, покаяться, сказать: Господи, прости, прости меня, нехорошо, скверно. Ты мне все дал, Ты для меня землю сотворил, Ты для меня солнце создал, Ты для меня Сына Единородного на смерть не пожалел, а я обижаюсь на кого-то, еще какие-то глупости делаю, каким-то тряпкам завидую, просто смешно и страшно. Прости, Господи, и благослови, чтобы на следующий день я этого не сделал, а опять для Тебя потрудился хоть чем-то, хоть малое что-нибудь сделал, чтобы Тебе, Господи, было приятно.
Если мы будем все время в таком диалоге с Богом пребывать, все время к Нему обращаться, а то, что Он попустит, будем терпеть и радоваться, если, по милости Божией, удалось что-то доброе сделать, — Он начнет нам помогать, благословлять. Вот это и называется служить Богу, а люди, которые так живут, называются угодники Божии. Мы знаем Николая Угодника, и все святые прославились тем, что они жили не для себя, а Богу угождали и Бога прославляли — и получалось, что они очень много потрудились. Иногда посмотришь, один человек за одну жизнь столько всего сделал, что просто удивительно!
Не все, конечно, такие талантливые, мудрые и образованные, как святитель Димитрий Ростовский. Не каждый может такой труд предпринять, но то малое, что он может, обязательно можно делать и нужно. И если мы так будем стараться хоть по чуть-чуть, то постепенно войдем во вкус и нам будет радостно это и приятно, хотя на этом пути много встретится всяких искушений, люди будут смеяться или недоумевать, потому что так никто не поступает. Мы будем для всех остальных как дурачки: будем что-то делать, и все вроде бы задаром. А на самом деле нет — награда велика на Небесах, потому что так делает только Господь: люди ничего Богу не дают, а Он все для них старается. Поэтому кто так же старается: ничего себе, а только для людей, — то и Бог их берет к Себе; они становятся людьми Божьими, потому что поступают по-Божьи.
Вот из этого и складывается, собственно, жизнь духовная. Она называется духовной, потому что приближает человека к Богу, а Бог есть Дух. Чем больше мы таких поступков будем совершать, чем больше жизнь наша будет соткана из этих поступков, тем мы будем ближе к Богу, тем чаще мы начнем чувствовать Бога, близость Его к нам; наше сердце будет чаще посещать умиление, молитва наша от этого сделается более сосредоточенной, более внимательной; мы станем более терпеливыми, более рассудительными; мы станем гораздо умнее, потому что свой ум будем приносить Богу, все время будем к Богу обращаться, будем с Ним в общении находиться, и благодать Божия будет нас обоготворять.
Вот так наша жизнь начнет улучшаться, наши чувства, наши мысли — все будет постепенно очищаться, светлеть. Всякий мрак из жизни нашей уйдет. У нас в сердце всегда будет радость, потому что Господь будет нас ею посещать. Мы узнаем то, чего никто не знает. Люди все стремятся к радости, но они заменяют ее суррогатами, как-то воздействуют себе на нервную систему, кто музыкой, кто вином, кто покурит, кто сходит погулять. Это тоже доставляет человеку удовольствие, но оно ни в какое сравнение не идет с той радостью, когда человека посещает Бог, когда человек действительно к Богу приблизился. Это то самое блаженство, отблески того блаженства, о котором говорит Господь, что блаженны нищие духом, блаженны плачущие о своих грехах, блаженны алчущие и жаждущие праведной жизни. Вот это, собственно, и есть Царствие Небесное, и оно достигается очень просто, например, регулярным мытьем посуды. Не хочется мыть посуду, пусть бабушка вымоет, тетя или племянница — а взять преодолеть себя и вымыть; не ради нее, а ради Христа, ради этого преодоления. Казалось бы, при чем здесь посуда и Царствие Небесное? Оказывается, они очень связаны, прямо непосредственно. Немножко себя преодолеешь, немножко уступишь кому-то, самый малый пустяк сделаешь или что-то потерпишь — тут же Господь будет к тебе близок.
Так постепенно вся наша жизнь станет продолжением службы. Вот мы помолились Богу, прославили Его, как могли, спели Ему, почитали молитвы — и выходим из храма, и все то, что мы набрали в себя, может улететь в один момент. А нам надо это сохранить, чтобы вся жизнь наша была богослужением. Ешь ли, спишь, идешь ли куда, делаешь ли что-нибудь — все ради Господа. И совершенно понятно, что, если ты будешь так жить, тебе не придет в голову ругаться, кого-то обижать, с кем-то спорить, чего-то доказывать, упаси Бог, драться с кем-то. Это будет уже как бы ни к чему, совершенно тебя это не будет волновать, ты будешь все время в общении с Богом, будешь думать, как бы Господь не отвернулся от тебя, как бы Он от тебя не ушел, как бы ты Его ничем не оскорбил, не обидел.
Конечно, сразу это трудно. Мы будем и отвлекаться среди дня, на несколько часов даже про Бога забывать, а иногда и согрешим, и Бог отойдет, а опомнимся, может, только к вечеру. Ничего страшного, мы все только начинающие, мы все ученики. Постой, помолись, покайся; если какой-то поступок совесть твоя обличает, на исповедь сходи, скажи: Господи, прости меня. Причастись. Господь очистит тебя, и начинай снова. И так всю жизнь. Каждое утро надо нам начинать новую жизнь. Пусть эта ступенечка будет маленькая, полсантиметрика, но все-таки кверху, к Небу. Тогда наша жизнь не будет бессмысленной. Тогда будет совершенно неважно, где мы, в царских палатах или в тюрьме. Это совершенно никак не будет отражаться на нас, потому что в любых обстоятельствах мы всегда будем с Богом.
Можно везде Богу служить, можно везде ради Бога потерпеть, везде пострадать ради Него. Это всегда возможно, как бы наша жизнь ни складывалась, какие бы испытания ни ожидали нас за наши грехи. Мало ли что еще на нас грядет, что посетит нас, скорбь какая, голод ли, болезнь, нападет ли кто, или оклевещет, или еще что-то — все бывает. Жизнь здесь, на земле, не такая долгая, многие из нас уже полжизни прожили, а некоторые и больше половины, осталось нам совсем немножко для того, чтобы поучиться вот такому богоугождению. И если мы сделаем великие дела, нас Церковь прославит, мы будем тоже во святых, будем радостью для многих-многих. Но не обязательно этого достигать, это не всем дано, а кому уготовано. Но каждый из нас должен в Царствие Небесное войти; пусть самым последним, но быть именно там, с Богом. Вот что важно, чтобы жизнь не была пуста.
А то бывает, человек умер, и сказать-то о нем нечего. Ну умер... жалко. А ради чего жил? Непонятно, ради чего, все для себя: женился для себя, детей родил для себя, работал для себя, учился для себя, одевался для себя; все пожить хотел. Ну и что дальше? Какой смысл для себя жить, если все равно умрешь? Бестолковая какая-то жизнь. Какой смысл ордена получать, если все равно на подушке их за тобой понесут? Другое дело, если ты к этому не стремился, оно как бы само собой вышло. Ты защищал кого-то, кого обижают. Тебе неохота было, страшно, пули свистели, а ты все равно шел, преодолевал себя, душу свою клал за ближнего. Это совсем другое дело. А если уж за это какая награда вышла, то Бог с ним; но ведь не для награды же лезть, бессмысленно на смерть идти за какой-то кусок металла.
Или деньги зарабатывать. Все хотят пожить побогаче. Конечно, богатым-то оно быть неплохо, но стоит ли на богатство жизнь тратить? Это смешно. Человек работает, работает, работает, а потом взял и купил какие-то сережки. А за эти деньги надо два или даже три месяца работать. Три месяца вкалывать, чтобы куски металла себе повесить! Это совсем безумие. Другое дело, если от бабушки досталось или кто-то подарил, ну это еще какой-то смысл имеет. А работать, мучиться, что-то хитрить, искать, купить да потом еще уши проткнуть и вставить. Ну неразумная совершенно жизнь, неразумная!
Поэтому надо все время думать: зачем я это делаю? Зачем? И всю свою жизнь стараться так устроить, чтобы это было ради Бога. Ради Бога можно что угодно делать: и улицу подметать, и детей воспитывать, и телевизоры чинить тоже ради Господа. Почини получше — человек порадуется, поблагодарит, не будет говорить: вот опять в пятый раз в ателье нести. То есть все можно совершать с любовью, любым поступком, на любом месте, где бы ты ни был, всегда можно Богу послужить. И это очень важно, нам обязательно нужно так стараться. Тогда мы будем становиться постепенно людьми духовными, все время к Богу приближаться и тот свет, который мы черпаем от Христа, от учения церковного, сможем еще кому-то донести. А если будем только языком трепать, как мы обычно: вот надо так, надо так, надо так, — учить все могут, и это не так уж трудно, а важно показать как. Ты сам стань другим. Тогда люди на тебя посмотрят и скажут: да, этот человек действительно необыкновенный, таких людей даже и нет. Все у него тихо, спокойно, скромно, никогда вперед не лезет, делает все хорошо, да еще себе ничего не просит, а если его похвалишь, то он смутится и уйдет. Все совершенно не как у людей.
Вот и мы с вами так должны жить, чтобы у нас все было не как у людей, а наоборот. Это есть христианская жизнь. Мы пока еще очень мирские, и надо нам потихонечку этот мирской навык, по милости Божией, преодолевать. Будем смотреть на жизнь святых и каждый в чем-то им подражать. Спаси всех, Господи.
Храм Святителя Митрофана Воронежского,
9 ноября 1990 года, вечер