В день Богоявления (2)

50f86abd03851a1afee686bdd6294a3a Человек с момента своего создания несколько месяцев пребывает в утробе матери, чтобы сформироваться для земной жизни, в которую он рождается. Вот он родился - и начинает дальше расти, развиваться, учиться, уже не несколько месяцев, а несколько десятков лет. Для чего? Чтобы родиться в жизнь вечную. Это рождение в жизнь вечную начинается со святого крещения. Господь сказал: "Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие".

И большинство людей затвердили этот урок крепко-накрепко: что как родился ребеночек, надо крестить. Но всякое учение - это очень тяжелый труд. Поэтому дальше первого урока человек обычно не продвигается, и большинство крещеных людей не только не знают, в чем состоит вера православная, они не знают и Самого Бога. Вот какая происходит беда от того, что человек не желает учиться. В таком случае лучше и вовсе не креститься, потому что смысла в этом очень мало. Человеку дан дар, а он не понимает всей его великой ценности, поэтому дар лежит втуне. Большинство людей от крещения до того момента, когда они станут учениками Христовыми, отделены пропастью, страшной, глубокой, доверху наполненной всякими грехами. Поэтому не лучше ли человеку принять крещение тогда, когда он уже уверовал,- в очищение от всей этой гадости, совершенной им в течение жизни?

Крещение ребенка тоже имеет смысл только в том случае, если с самого младенчества питать его пищей духовной, молитвами, Священным Писанием, таинствами Церкви и любовью, потому что, если человек никогда в своей жизни не встречал любви, он не сможет понять, Кто такой Бог. Каждый человек, созданный Богом, подобен чистому листу бумаги. На этой бумаге можно всякие мерзости написать, а можно и драгоценные духовные вещи. И эти драгоценности, и эта мерзость входят в человека через слух, через зрение, через ощущения. Поэтому правильное воспитание заключается в том, чтобы оградить ребенка от зла и окружить благом. Зло, конечно, будет лезть во все щели, и эти щели надо постоянно заделывать. Чем позже дитя столкнется со злом, тем лучше, потому что чем старше человек, тем ему легче со злом бороться. Некоторые думают, что он тогда будет изнежен и не сможет сопротивляться злу. Нет, наоборот, он будет более закален добром.

И вот все мы некогда крестились. Это есть первый исполненный нами урок. Хотя большинство из нас крестились не в детстве, потому что с нами никто после рождения не занимался. Господь Сам нас призвал, Сам нас привел, и теперь мы начинаем учиться. Обычно учение происходит двумя путями: через подражание и через повторение. Так учатся и ремеслу, так учатся и науке, и искусству. Дают человеку образ, и он стремится к этому образу приблизиться, старается осознать, почему надо именно так и где здесь логика. И потихонечку начинает видеть этот образ и его понимать, двигаясь от простого к сложному.

В духовной жизни точно так же. И всем нам на веки вечные дан образ - образ Божества, который запечатлен в человечестве Иисуса Христа. Он был во всей полноте Бог и абсолютно подобный нам человек во всем, кроме греха. Поэтому, глядя на человека Иисуса Христа, мы познаем, каков есть Бог, и одновременно познаем, каков должен быть человек. И если мы в жизни встречаем настоящего ученика Христова, то тогда мы видим, каким образом ученик может в себе воплотить образ Христа. И чем ближе он ко Христу, тем лучше у него учиться. К сожалению, наша эпоха особенно тяжела для ученичества, потому что не осталось почти людей, на которых бы мы могли посмотреть и этот образ увидеть. Но Господь заботится о нас, и, по милости Божией, так устроено, что именно в двадцатом веке благодаря изобретению фотографии на Плащанице открыли негативное изображение Господа Иисуса Христа. Мы имеем возможность увидеть и святых, которых Церковь прославила в наши дни. Можно бесконечно долго вглядываться в их фотографии или смотреть кинокадры, запечатлевшие, как они ходят, как говорят, как у них меняется выражение лица. Это все тоже важно и может дать пищу для размышления.

Но самое главное, что у нас есть, - это Святое Евангелие. Если мы рассматриваем жизнь как школу, то Евангелие есть учебник, в котором с предельной ясностью и точностью запечатлен образ Христа. Поэтому нам нужно постараться все свои силы и душевные, и умственные употребить на то, чтобы в нашей душе и сердце запечатлелся образ евангельский, чтобы в уме и сердце вырисовался образ Христа, к которому, если мы хотим быть учениками, нам нужно стремиться. Поэтому святые отцы называли духовную жизнь искусством всех искусств и наукой всех наук. Наукой потому, что нужно колоссальное напряжение ума, для того чтобы осмыслить жизнь веры, а искусством потому, что всякое искусство есть создание образа. И духовная жизнь - это создание образа Христа в своем сердце, когда человек сам является и сотворцом вместе с Богом и сам же является материалом.

Это можно вполне уподобить скульптуре. Как замечательно сказано: "Скульптура - это очень просто: берется глыба мрамора и отсекается все лишнее". Остается произведение искусства. Так же и христианин: он должен отсечь все лишнее в себе, в своей душе и оставить только то, что соответствует образу Божию. Этот образ Божий запечатлелся в человеке Иисусе Христе и более или менее глубоко и четко запечатлен во всех тех людях, которых мы прославляем как святых. Поэтому житие каждого святого - это есть в некотором смысле Евангелие, которое рассказывает нам, как это солнце - Христос преломляется в призме - в зеркале души человека. Поэтому все святые одновременно и очень похожи друг на друга, и в то же время совершенно разные - как нет двух одинаковых икон Христа Спасителя. Но любому человеку, где бы он ни родился, покажи икону, новгородскую, ярославскую, византийскую, какую угодно, любого века, и скажи: "Кто это?" - он скажет: "Это Господь Иисус Христос". Даже если он и не верует ни в какого Бога, он Его узнает, хотя каждый художник пишет немножко по-своему. Но все эти детали, которые различаются, это все неважно. В иконе передается нечто другое, важное - передается образ. Поэтому икону так и называют "образ", что является точным переводом с греческого.

И в каждом из нас тоже есть образ Божий. Только он затерт, испачкан, изуродован, поэтому мы часто похожи больше на зверей и на демонов по своей жизни, по поведению и по тем чувствам, которые бродят у нас в душе. Мы больше похожи на Иуду, который тоже был учеником Христа, но регулярно чуть-чуть Его предавал. И это кончилось тем, что он совсем Его предал. Так и многие из нас чуть-чуть Христа предают, отрекаются от этого образа. Но можно потом покаяться, как Петр, а можно и остаться в этом и отстаивать собственную правоту. И только тот есть ученик Христов, кто последовательно воплощает в себе Его образ - конечно, скользя и падая, потому что никакой человек, особенно в наше смутное время, где добра как бы вообще не осталось, не может сказать: моя семья, мой дом, моя жена, мои дети являют образ нормальной семьи, у нас в семье атмосфера благодатная для того, чтоб расти духовно. Нет, склоки, дрязги, постоянные осуждения, постоянная ругань, перемывание косточек, и все это полито сверху, как соусом, телевизионными программами, дурными книгами, всякой мерзостью. То есть в этой атмосфере как вырасти человеку? Нужно очень долго пробиваться, все это отскабливать.

И вот мы пришли в Церковь, очутились в иной атмосфере. Как Господь сказал: "Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них". Пока мы все вместе устремлены к Богу, душа наша чувствует присутствие Христа здесь. Пришел человек в храм, постоял: действительно, да, благодатно, все люди грешные. А ушел домой - опять хочется этого, хочется того, и опять, по евангельскому слову, человек как "пес возвращается на свою блевотину" и в ней так и продолжает жить, отстаивая собственную правоту, право в этой блевотине по горло стоять. Потом опять пришел в церковь - опять тут все как-то по-другому. Потом опять. И так постоянно. Только если кто-то реально пожелает из этого всего выбраться, тот действительно сможет, потому что Господь ему даст помощь. Сам человек, конечно, выбраться не может. Если бы он мог сам, Господь бы не пришел. И выбираться надо, всегда сравнивая себя именно с Евангелием. Не с каким-то динамическим стереотипом, который сложился в результате жизни, образования, воспитания, того, что люди скажут,- это все бред чистой воды,- а именно с Евангелием.

Христос ничего от Себя не говорил, то есть ничего не говорил от Своего человечества, Он возвещал волю Отца. И в момент крещения Его на Иордане был голос с неба, который слышал Иоанн и, может быть, еще несколько человек: "Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение". Господь Отец Небесный эти слова сказал. И эти слова Господни есть истина в первой инстанции, самой высшей, они совершенно неоспоримы. Человек, нравится это тебе - не нравится, удобно тебе - не удобно, подходит тебе или не подходит, что-то из этого тебе свойственно или не свойственно,- но, если ты хочешь быть учеником, нужно это принять, независимо от степени осознания.

Это осознание, конечно, будет происходить постепенно, редкий ум может обнять сразу все Священное Писание, даже трудно себе представить, что это как-то возможно. Нужна подготовка такая, как у Василия Великого, который тридцать лет профессионально занимался этим, а уже потом крестился - ну и стал Василием Великим. Это человек был очень серьезный, и таких, конечно, мало, а среди нас таких просто нет, и можно спокойно сказать, и быть не может. Совсем от другого корня мы произошли. У Василия Великого мама святая, братик святой, сестренка святая. Это совершенно была другая семья. Мы такого ничего не имели. А что мы имели? Эту жуткую школу, эту жуткую семью, эту жуткую улицу, эту всю жуть, которая вокруг. Тогда тоже была языческая жуть вокруг, но от нее было легче оградиться. Поэтому такие плоды и вырастали.

Но вот все мы приняли святое крещение. Это есть начало, это есть некое зерно, семя, которое может вырасти в нашей душе, а может заглохнуть. И многим из нас совсем немного времени осталось для того, чтобы из этого семени выросло растение. А нужно еще, чтоб оно принесло плоды, потому что одних листьев совсем недостаточно. Так что многие из нас, к сожалению, просто не успеют, потому что тратят время на чепуху, на пустое. Привыкли к такому времяпрепровождению и блаженство воспринимают только как отдых. Вместо того чтобы все свое время и все силы своей души тратить на жизнь духовную, человек тратит на то, чтобы достичь вожделенного отдыха. А в результате жизнь уходит, потому что она ограничена временными рамками. Почему? Потому что если ее не ограничить, люди могут окончательно укорениться во зле.

Хотя Господь эти временные рамки, мы знаем, может и перемещать, многие люди живут и до ста лет, и даже больше. Если это нужно Богу, для Него не составляет труда продлить жизнь человеку, чтобы он имел возможность развиваться духовно. А развиваться духовно - это значит устремляться к образу Божию. Вот тогда Господь будет продлевать жизнь. Если же Господь видит, что у человека нет возможности дальше развиваться, Он эту жизнь прекращает, причем в самый благоприятный для человека момент. Или, чтобы как-то человека оторвать от его суеты, посылает ему тяжелую болезнь. Когда человек тяжело заболел, ему уже не до всей этой суеты. Отодвигается назад все, что было ему дорого, даже и дети, даже и внуки - все. Остается: я, Бог, моя боль и память о моих грехах. Все очень конкретно. Человек страждет, и из него, как в котле, выпаривается вся его предыдущая жизнь. Все эти планы, все эти хлопоты, все эти обиды, все стремления - всё. Жизнь сразу приходит в нормальное положение.

Вот иногда Господь таким путем ведет человека. И бывает, не только ради него самого, но и ради всей семьи, чтоб все немножко встрепенулись. И в этом труде вокруг болящего остальные тоже как-то немножко становятся трезвее, немножко понятливее, немножко серьезней. Бывает и так, что человек за больным ухаживает, а никакой пользы от этого не имеет, одно только раздражение, и даже мысли такие приходят: скорей бы тебя Господь прибрал. А Господь, наоборот, продлевает, чтобы человек потрудился, немножко поспасался. Вот так Господь действует: не мытьем, так катаньем. Человека это раздражает часто, а на самом деле это есть благо. Просто его очень трудно принять тем, кто благом считает спокойную, веселую и безболезненную жизнь.

Христос, когда крестился в водах Иордана, вышел на жизнь тяжелую. Некий человек Ему сказал: "Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел". А Господь как бы всему миру, и нам с вами, тем, кто хочет идти за Ним, говорит: "Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову". То есть это путь очень трудный, поэтому совсем немногие люди реально, по совести, на него отваживаются. Обычно так как-то все в легкую, серединочка на половиночку. Именно поэтому и возникают всякие католицизмы, лютеранства, баптизмы, вплоть до того, что есть даже такие христианские веры, где и креститься не обязательно. Это все придумано людьми: что главное - это в душе; что никаких обязанностей нет, все прощается, потому что мы все люди слабые; что все можно, только единственное, надо друг к другу вежливо относиться. Вот ты вежливый человек? И все, значит, ты уже христианин. Хотя вежливость, конечно, идет от христианства; хамство противоположно Христу, это понятно. Но от всего христианства остается одна вежливость, внешняя холодная учтивость - как гроб накрашенный: снаружи красивый, рюшечки, цветочки, а внутри там мертвое мясо.

Обычно люди и идут таким путем, путем ереси (от слова "выбираю"). Человек выбирает то, что для него приемлемо, то, что ему удобно, и то, что ему легко. Вот Христос на Кресте - о нет, крест, это мне тяжело. Вот Христос не имеет собственного дома - нет, это мне тяжело. Вот Христос молится за тех, кто Его распинает, - нет, это мне трудно. И что? Это отдали, это отдали, это отдали - и ничего не осталось. Осталось только то, что человек может. А что он может? А вот то, что хочет, то он и делает. И в чем оно тогда, христианство? Христианство начинается только с покаяния. Поэтому везде, где бы мы ни были, мы встретим хороших, учтивых, добрых и воспитанных людей. Но покаяния - покаяния чуть-чуть осталось на всем белом свете, только в Православной Церкви, и то не в каждой. Есть Православные Церкви, которые умерли целиком. Вот говорят: мы же русский народ, мы все православные, мы крещеные, у каждого, у кого на шее, у кого в шкатулочке, крестик. И так оно все и лежит - но самого благочестия, силы его уже давно человек отрекся. Он уже не только не выполняет никакой заповеди, он и не собирается ее исполнять, и не знает даже, в чем она состоит. Он живет так, как ему живется. То есть это растение дикое. Конечно, в силу того, что у нас дедушки, прадедушки, прапрадедушки все были православные, в нас что-то осталось, как бы в генах. Но это все очень плотно и сильно затоптано, мы очень легко это свое национальное преодолеваем.

И вот праздник, Богоявление. Бог явился. Зачем? Неужели и так нельзя было научить? Ведь древних иудеев научил Господь через Моисея - мог бы и через Иоанна Крестителя заповеди нам дать. Он вышел бы и сказал: "Блаженны нищие духом". Разве не мог Господь Иоанну Крестителю все Свои слова сказать о спасении? Мог. А образ-то где? Образа бы не было. А спасение, оно именно в этом образе: что Бог явился во плоти. Вот в чем тайна нашего спасения: что Бог стал человеком. И любой человек, начавший христоподражательную жизнь, приходит к своему спасению, восстанавливает падший свой образ. И в ту меру, в которую он сумеет это сделать, в ту меру он и будет близок ко Христу, к благодати Божией. Вот это, собственно, и есть духовная жизнь. Потому что сам человек не может этого сделать, сам себя не может починить. Это может только Бог. А как Бог трудится над человеком? Благодатью Божией. Человеческое усердие заключается только в том, чтобы эту благодать к себе привлечь, чтобы ничем ее от себя не отогнать.

Поэтому надо стараться свою жизнь вести так, чтобы она была Богу угодна, чтоб Господь Всевидящий увидел наши старания. И когда Он их увидит, эти наши старания привлекут в наше сердце благодать Божию, которая и устроит в нас новую жизнь. Когда Господь увидит, что человек несмотря ни на что, изо дня в день, из года в год старается молиться, тогда Господь возьмет и даст ему молитву сердечную. Мы думаем, что можно вот так взять, сосредоточиться, аутогенной тренировкой заняться - и достичь молитвы? Нет, молитва всегда дар Божий. Даст Господь молитву - будет у тебя молитва. Не даст тебе Господь молитвы - не будет у тебя молитвы. Так и будешь как сквозь кустарник продираться всю жизнь. А Господь даст только тогда, когда Он Сам сочтет нужным. Потому что любому из нас дай молитву - он впадет в такую гордыню, что его потом уже никакой Кащенко не спасет. Поэтому Господь и не дает, а не потому, что Ему жалко. Господь не каждому дает и разуметь Священное Писание. Вот насколько человек созрел, насколько он труда приложил, настолько Господь и откроет. А может и не открыть, Его святая воля.

И для этого-то нас и крестили некогда, ради этого труда. Поэтому если мы этот труд не прилагаем, занимаемся исключительно нашей земной жизнью, тогда нас крестили зря и сюда мы зря ходим. Это бессмысленно, это нас не спасет. "Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного". Пожалуйста, иконочки целуй, свечки ставь, лбом можешь долбиться об аналой. Что хочешь делай, елеем помажься, воду пей - вот бочку большую привезли, хоть весь туда залезь. Не освятишься нисколько, потому что освящает благодать Божия. А чтобы ее усвоить, нужно вести христоподражательную жизнь. Вот насколько ты сумеешь приложить старания, чтоб себя управить, настолько ты это и усвоишь. Потому что наша душа покрыта коростой, совершенно непробиваемой, как гранит. Поэтому благодать Божия туда не проходит. На гранит льешь воду, а она с него скатывается. Что нужно сделать? Нужно его как-то раздолбить, чтобы это как-то разрыхлилось, тогда что-то может просочиться.

Вот так и с нашей жизнью, с нашими поступками, с нашими обычаями, с нашими предрассудками, со всем строем нашей жизни, со всем строем нашей души. Это надо все разрыхлять, надо это все поливать, надо все удобрять, надо унавоживать. Только тогда семя, слово Божие, имеет шанс прорасти. Но прорасти, как мы знаем из притчи о сеятеле, этого еще мало. Потому что оно может прорасти и тут же за сохнуть.

Очень многие придут в церковь - да, Богу надо поработать, все, решаюсь. Понедельник, вторник, среда... а дальше некогда, голова болит, тяжело, плохо себя чувствую, гости приехали, и уже как-то и неохота. Потом опять к Пасхе встрепенулся крылышками: вот Пасха, по радио говорят, вроде все идут, и не работаю в этот день - как бы оно все сходится. Опять пришел, ух как хорошо, опять встрепенулся, и опять до Рождества - опять выходной, и вроде магазины закрыты, и вообще все гуляют. Большинство людей так и существуют, как моржи: нырнут - вынырнут, нырнут - вынырнут. Но духовной жизни в этом нет, потому что вода-то ледяная. Это совсем не та вода бани пакибытия - та вода горячая, она жжет!

Поэтому нужно нам с вами стараться все время возгревать в себе жажду ученичества. Все время хотеть осмыслить, все время хотеть исполнить, потому что христианство - это есть не знание, это есть умение: взял и сделал. Поэтому не каждый ходящий в церковь - христианин. Надо это уметь делать, уметь жить по-христиански - вот что значит быть христианином. Ну а мы что умеем? Любую возьмем заповедь и посмотрим, как мы умеем ее выполнять. Вот есть такая заповедь - воздержание. То есть христианин, если он мастер своего христианского делания, совершенно легко и свободно, без всякой натуги может воздержаться от всего, что ему хочется, от всего, что он считает нужным, если это не согласно с волей Божией. И если ему предлагают какой-то соблазн, он всегда легко и просто этот соблазн распознает и всегда от него откажется. Кто из нас это умеет делать? Да наоборот, мы сначала по уши залезем в какую-то грязюку, а потом думаем: что же это, куда же это я залез? Любой малейший соблазн - и мы уже там с головой. Какой-нибудь пустяк, даже просто телевизор выключить, и то мы не в состоянии. Потом будем плеваться, потом будем сами себя проклинать, но тем не менее и в следующий раз сделаем то же самое.

Это только наш бледнолицый брат два раза может наступить на одни и те же грабли. И это с нами происходит постоянно. Все время одно и то же, а должно быть наоборот, мы должны все время возрастать, мы должны становиться искусными в духовной жизни. Мы должны и в нашем молитвенном делании, и в отношениях с нашими близкими учиться жить по-христиански. А многие приходят, говорят: я не знаю, что мне делать. Человек вообще не знает, как жить, не знает, в чем жизнь состоит. Муж не знает, что ему делать со своей женой, жена не знает, что делать со своим мужем, один не знает, что делать со своими детьми, другой - с начальством, третий - с друзьями. А почему? Потому что нет никакого ориентира. Потому что Евангелие еще не в сердце, не в уме. А я, говорит, читаю и не понимаю. Да, не понимаешь, действительно, это не так-то просто, это сходу не возьмешь. В Евангелие очень долго и трудно надо всматриваться, с этой стороны, с той. И по крайней мере, как минимум, его надо знать близко к тексту.

Поэтому надо нам так свою жизнь постараться устроить, чтобы в нас запечатлелся образ Христа. Я понимаю всю тщетность этого призыва, но в жанр проповеди как бы входит - призывать. На языке гомилетики это называется "догматические и нравственные приложения". И вот должно быть такое нравственное приложение, что если мы хотим быть учениками Христовыми, то мы должны свою жизнь устроять именно таким образом, как этого хочет Господь. Аминь.